История кокошника полна тайн и загадок, а точного времени его появления не знает никто. Кокошник — старинный русский головной убор в виде опахала или округлого щита вокруг головы. Кичка и сорока носились только замужними женщинами, а кокошник — в том числе незамужними. Кокошник представляет собой лёгкий веер из толстой бумаги, пришитый к шапочке или волоснику; он состоит из убранного начельника и донца, или начельника и волосинка, со спуском позади ленты. В XIX в. бытовал в купеческой и крестьянской среде (главным образом в северных губерниях), а в допетровской Руси — и в боярской.

Название «кокошник» происходит от древнеславянского «кокош», обозначавшего курицу и петуха. Характерная черта кокошника — гребень, форма которого в разных губерниях была различной. Так, например, в Псковской, Костромской, Нижегородской, Саратовской и Владимирской землях кокошники напоминали по форме наконечник стрелы. В Симбирской же губернии женщины носили кокошники полумесяцем. В других местах схожие с кокошниками головные уборы назывались «каблучок»,
«наклон», «злотоглав», «рогачка», «кокуй», или, например, «сорока».
Кокошники делали на твёрдой основе, сверху украшали парчой, позументом, бисером, бусами, жемчугом, у наиболее богатых — драгоценными камнями.
Кокошники были очень разнообразны по конструкции и характеру украшений. При этом главной их особенностью было то, что они плотно охватывали голову женщины, закрывая волосы, заплетенные в две косы и уложенные венком или пучком.

Обычай закрывать волосы замужней женщины с глубокой древности известен всем славянским народам Восточной и Западной Европы и связан с дохристианскими религиозными представлениями. В русской деревне принято было считать, что женщина с непокрытой головой может принести несчастье дому: вызвать неурожай, падеж скота, болезни людей и т. д. Кокошники изготавливались обычно профессиональными мастерицами, продавались в деревенских лавочках, городских магазинах, на ярмарках или делались на заказ. Крестьяне бережно хранили кокошники, передавали их по наследству, часто они использовались несколькими поколениями. Кокошники считались большой семейной ценностью.
Кокошник считался праздничным и даже свадебным головным убором. Его расшивали различными орнаментами-оберегами и символами супружеской верности и плодородия, т. о. кокошник был не только украшением женщины, но и ее оберегом.

В Симбирской губернии впервые его одевали в день свадьбы, а затем носили по большим праздникам до рождения первого ребенка. Изготавливали кокошники в городах, в больших селах и монастырях специальные мастерицы-кокошницы. Они вышивали золотом, серебром и жемчугом дорогую ткань, а затем натягивали ее на твердую (берестяную, позже картонную) основу. Кокошник имел матерчатое дно. Нижний край кокошника часто обшивали поднизями - сеткой из жемчуга, а по сторонам, над висками крепили рясна - низко спадающие на плечи нити жемчужных бус. Такой убор стоил очень дорого, поэтому кокошники тщательно сохранялись в семье и передавались по наследству.

Орнамент очелья кокошника обязательно состоял из трех частей. Позумент - металлическая ленточка - обрисовывает его по краям, а внутри каждой части "канителью" (витая проволочка) вышивается орнамент - оберег. В центре располагается стилизованная "лягушка" - знак плодородия, по бокам - S-образные фигуры лебедей - символов супружеской верности. Тыльная часть кокошника вышивалась особенно богато: стилизованный куст символизировал древо жизни, каждая веточка которого - новое поколение; часто располагалась над веточками пара птиц, символ связи земли и неба и брачующейся пары, в лапках птиц - семена и плоды. Таким образом, кокошник не просто украшал головы, а был женским оберегом.
Более поздние кокошники в виде шапочки орнаментированы просто красивым орнаментом свадебной символики "виноград и роза", появившейся в вышивке под влиянием городской моды, и олицетворявшей в народном сознании "сладку ягодку и аленький цветочек". Женский головной убор в своих формах и декоре более других частей костюма сохранял архаичные черты, содержитмногочисленные временные напластования. Головные уборы хранились в семьях из поколения в поколение и были непременной частью приданного невесты из зажиточной семьи.

Петр I своими указами запретил боярышням носить этот головной убор. Но кокошник выжил в крестьянской среде как атрибут праздничной или свадебной одежды.
В Екатерининскую эпоху возрождается интерес к русской истории и российским древностям. Увлечение русской стариной становится модным при дворе. Проявляется внимание и к женскому боярскому и царскому костюму Московской Руси XVII в. В моду входит придворное платье, напоминающее сарафан и дополненное кокошником и длинной сборчатой рубашкой. Сохранилось описание костюма Екатерины II, относящееся к 1863 г.: «Императрица была в ало-бархатном русском платье, унизанном крупным жемчугом, со звездою на груди и в бриллиантовой диадеме на голове...».

Война с Наполеоном, всколыхнув небывалую волну рус­ского патриотизма, вернула интерес ко всему национальному и в литературе, и в поэзии, и в одежде. В 1812-1814 годах в европейскую моду вошли красные и синие русские сарафа­ны с ампирной талией и филигранными пуго­вицами спереди. На портретах того грозного времени в них запечатлены и англичанки, и императрица Елизавета Алексеевна, супруга Александра I, и даже француженки. Прорус­ское движение в моде вернуло в светское об­щество некое подобие старинных кокошни­ков.

В 1834 году Николай I издал указ, вводив­ший новое придворное платье, дополненное кокошником. Оно состояло из узкого откры­того корсажа с длинными рукавами «а-ля бо­яр» и длинной юбки со шлейфом.

Платья эти к концу XIX века часто шила в Петербурге ма­стерская Ольги Бульбенковой из бархата раз­ных цветов и парчи (для императрицы и ве­ликих княгинь) со вставками из белого атласа. Рисунок роскошных золотых вышивок был предопределен указом в соответствии с поло­жением дамы при дворе. Порядок ношения этих платьев сохранился в России вплоть до отречения Николая II в феврале 1917 года.

Сегодня очевидно, что пиком «высочайшего» признания этой «русской моды» явился костюмированный бал в Зимнем дворце в 1903 году, все име­нитые участники которого были в роскошных боярских костюмах по мо­тивам кремлевских одежд XVII ве­ка. Часто утрированные в «оперном» стиле русские кокошники, в кото­рых блистали аристократки на этом балу, впоследствии послужили образцами для копирования в кустар­ных работах русской эмиграции, поскольку многие участники этого события стали беженцами. Постро­енный для развлечения великих княжон вблизи Петербурга «Соколь­ский городок» в боярском стиле, со «стражей» в кафтанах с «козы­рями», был, вероятно, последним живым памятником той влюблен­ности в русскую историю, без кото­рой мода на все русское никогда бы не возникла в 20-е годы, когда кокшник вошел в арсенал модниц всего мира. Стоит ли теперь удивляться, что, отправляясь в вынужденное изгна­ние, часть аристократии захватила с собой именно предметы псевдо­русской моды — придворные платья и кокошники, что рассеяны теперь по музеям мира. Не только реконструированные, но и подлинные старинные русские одежды оказа­лись в начале нашего века за границей. Например, часть уникальной коллекции русского народного кос­тюма, шитья и головных уборов форма кокошника-венца как свадебного убора.

Невозможно пе­речислить всех знаменитых не­вест мира, выходивших замуж в 20-е годы в подобиях русских княжеских кокошников. Доста­точно упомянуть, что английская королева Мария, бабушка коро­левы Елизаветы II, венчалась в уборе, напоминавшем русский кокошник. Кокошник оставался элементом и русского сценического костюма. Он был неким символом старой России на протяжении всех долгих лет эмиграции. Кокошники можно было увидеть и в маленьких русских каба­ре от Константинополя до Харбина, и на представлениях знаменитых трупп эмиграции — от берлинской «Синей птицы» до парижской и нью-йоркской «Летучей мыши» и Русской частной оперы Марии Кузнецовой.